Смеяться,право,не грешно...

Продолжаю театральные ужасы.
Есть такая опера-Иоланта, про слепошарую принцессу.Если коротко-целая толпа всевозможных уродов в дурацких нарядах, два акта, безбожно врёт принцессе, во всех тональностях, что-нифига она не слепая, а так, просто, ну, типа, всё ок, не парься!

Папеньку-короля факт слеподырства доченьки несколько смущает, ибо дочь надо бы сбагрить взамуж, а тут-эдакий, заводской, брак...Был приглашён мавританский слесарь-офтальмолог, пятого разряда, с целью починки ясных очей принцессы.

Всё, в принципе, закончилось хорошо, великий мавританский врач починил девицу.

Короче.Дело близится к развязке.Еболанта, резко прозревшая, радостно кидается на всё, что движется."Ой, хто это?!" (с)

Пощупав гульфик, опознаёт папеньку и просит защиты.Не у гульфика, у папы.

Папа должен пропеть следующий текст:"О, дочь моя!Я стар, мои слабеют силы...Но-вот тебе защитник!" И, такой, Водемон::"Защитник верный, до могииилыыы!"

В тот раз миракль как-то не задался:путали текст, откровенно зевали, разошлись с оркестром, в общем-говно какое-то, а не сказка, с счастливым концом.

Ну и доходит до фразы короля. Он, с трудом сдерживая зевоту, выдаёт:"О, дочь моя! Я-СЛАБ, мои СТАРЕЮТ силы... И-ВОТ..."

И заткнулся, сообразив, что что-то не то спел.

Остальная толпа тоже проснулась и радостно забыв слова, начала ржать, как только умеют бедные артисты.То есть, ржать-то нельзя, но, блин, удержаться невозможно, вообразив стареющие силы, в меру испорченности каждого индивидуума..Морды-пафосные, все молчат, только с женщин медленно опадают накладные ресницы...

Кондуктор, за прилавком...эээ, дирижёр понимает, что началась какая-то дичь:все молчат и пучат глаза.Он машет крыльями, выскакивает из штанов...Со сцены доносится лишь сдавленное мычание стада смешливых артистов.

В общем, первый собрал жопы в горсть, хор.И грянул "Прославим свеет, источник всяких благ!"

Тут и солисты опомнились:"Прославим свеееет!"

Долго, долго ещё мы глумились над исполнителем партии Короля Рене :"Ну, чо, силы-то сильно постарели?Не поседели хоть?"