Если ты скажешь "стоп"!

Глава 2.

Домина небрежно вытряхнула содержимое пакета прямо на невысокую постель. Среди прочего там нашлась и пара лакированных итальянских туфелек на очень тонкой и высокой шпильке.

- Смени мне туфли, - приказала она. Но в этот раз села на самый краешек постели. Железная цепь была максимально отпущена. Приказ казался таким простым. Домина с трудом скрыла улыбку и взяла в руки короткий стек с кожаной белой хлопушкой. Она казалась расслабленной и доброжелательно улыбнулась.

Он, гремя цепью, потянулся к туфелькам, взял их в руки и недоуменно замер у ног леди. Обе ноги плотно стояли на коврике и как можно снять одни туфли и надеть другие было не очень понятно для новичка.

- Госпожа, могу я попросить Вашу ножку? - наконец сообразил он.
- Попытайся.
Он глубоко вздохнул и решительно ухватился за щиколотку.
Жгучий удар стека ожег обнаженную спину, оставляя на коже красный след.
Нижний дернулся в сторону, но стальная цепь уже стала максимально короткой — жесткие звенья ошейника больно врезались в шею.
- Бл.. - с трудом проглотил он ругательство, едва не слетевшее с языка. И заработал еще один удар стеком.
- Не выношу ненормативной лексики, - ласково и доверительно поведала ему Домина.
Он передернул плечами и ровным тоном спросил:
- И как тогда мне сменить туфли, Госпожа?
- Привычным тебе самому способом — снять одни и надеть другие, - голос женщины становился все более ласковым, в то же время, давление стальных шипов на шею нижнего усиливалось, заставляя его невольно сжимать зубы.

- Я попытался и был наказан.
- Не за это.
- Могу я спросить, что я сделал не так, Госпожа?
Верхняя удовлетворенно кивнула.
- Правильный вопрос — можешь. Для начала — нежнее — пальцами не сжимай — мне неприятно. Прикасайся ласково и нежно.
- Понял.
Он взял в ладони ее ножку очень осторожно, словно чашечку из прозрачного тонкостенного фарфора, снял туфельку, попытался надеть другую — и снова хлесткий удар проложил вдоль спины очередную алую полосу. На этот раз он не издал ни звука, только желваки на щеках обозначились четче, да чуть сильнее сжались на маленькой ступне твердые пальцы.

- Простите, Госпожа, я снова допустил ошибку?
- Конечно, - улыбнулась она.
- А Вы не могли бы сразу рассказать, что и как надо делать? - криво улыбнулся он в ответ.
- Могла бы. Но — не хочу. Ты ведь сам сказал, что я сегодня могу делать все, что мне захочется. Так вот — объяснять, как надо — мне НЕ хочется.

Отрицание она выделила голосом особо и теперь уже речь ее звучала сухо и жестко.
- Понятно, Госпожа, - кивнул нижний. - Если это доставит Вам удовольствие, я буду рад.
Он поднял выроненную лакированную туфлю и на секунду замер. Потом очень осторожно и мягко прикоснулся губами к пальчикам, затянутым в черный нейлон чулок.

Еще один удар - и его вопросительный взгляд.
- На это следовало попросить разрешение, - пояснила Домина.
- Можно, Госпожа?
- Можно!
Он целовал ее ножку, словно опасную и ядовитую королевскую кобру — крайне осторожно. Его руки, как и все тело были напряжены. Но удара не последовало. Черная остроносая, выглядевшая хищно туфелька плотно обняла ступню хозяйки.

Обрадованный маленьким успехом, нижний потянулся ко второй ножке и дернулся от нового удара.
- Опять что-то забыл! - немного нервно рассмеялся он.
- Верно. Поцеловать надетую туфельку, - пояснила Домина.
- Как много условностей, - тихонько прошептал он. Склонился, натягивая цепь — ножка Госпожи опустилась на пол. Стальной же ошейник, врезаясь в кожу, тянул вверх.

Он бросил на Домину короткий изучающий взгляд снизу вверх и все понял. Очень осторожно начал тянуться вниз — к недостижимой туфельке. Воздух вырывался из его горла с хрипом, лицо покраснело. Но его мужская сила явно выигрывала, и голова склонялась все ниже, пока пересохшие губы не коснулись черного лака.

- Умничка.
Цепь звякнула звеньями, падая на ковер рядом, а давление ошейника сразу же ослабло. Узкая и уже теплая ладонь небрежно взъерошила его волосы.

- Хорошо.
Как только место городской обуви заняла сессионная, она приказала:
- Руки на пол — ладонями вверх.
Нижний подчинился, и почти сразу же тонкие шпильки острыми гвоздями вонзились в центр его рук — справа и слева. Верхняя сидела — не стояла — но и этого давления было довольно, чтобы вызвать у него сдержанный стон.

- Вот так. А сейчас вылижи туфли — до блеска. У тебя на все — ровно две минуты. Я засеку время на секундомере. Каждые пятнадцать секунд давление шпилек на руки будет усиливаться. Чем быстрее ты закончишь, тем лучше для тебя. Ясно?

- Да, Госпожа.
Она пробежала пальцами по экрану айфона, выставляя секундомер и скомандовала:
- Время!
Он очень старался. Но первые пятнадцать секунд прошли ошеломительно быстро. Домина чуть усилила давление, мужчина застонал, но не прервал своего занятия. Она улыбалась и чувствовала, как сердце начинает биться чуть чаще обычного — эта игра нравилась ей все больше и больше.

- Тридцать секунд, - тихо произнесла она, надавливая на шпильки частью своего веса.
Он дернулся, часто задышал. На обнаженной спине выступил пот.
Словно метроном отсчитывала она каждые пятнадцать секунд. На полутора минутах он сдался и выдохнул со стоном:
- Все!
Леди неспешно убрала шпильки с ладоней, и мужчина сразу же поднял к глазам дрожавшие руки — рассматривал глубоко вдавленные точки каблучков, ободок которых отливал синевой.

- Я думал — насквозь, - прошептал с явным облегчением в голосе.
Верхняя дала ему возможность убедиться, что руки целы, и после стеком, словно указкой, постучала по каблучку:
- Не самая лучшая работа.
- Но я не знал...
Впрочем, он сразу же осекся под ее насмешливым взглядом.
- Понял!
Небрежный удар ладонью по щеке казался легким, почти ласкающим, но его голова дернулась.
- Ты забыл добавить «Госпожа».
- Понял, Госпожа, - сразу же поправился он.
- Поскольку работа выполнена скверно и не до конца, ты заработал наказание. Я тебя банально выпорю, чтобы впредь не проявлял ленности.

Постель в этом номере была снабжена наручниками и поножами, прикрепленными к ложу стальными цепочками. Конечно, фиксация скорее чисто условная, но и она не давала свободно двигаться.

Леди намеренно неторопливо застегивала ременные крепления, предоставляя возможность нижнему ощутить в полной мере собственную беспомощность. Эти несколько минут ожидания, позвякивания и шелест сползающих по простыням цепей, плотно стягивающие запястья наручники — все это создавало нужную атмосферу.

Закончив приготовления, Домина встала над зафиксированным нижним. Сейчас он лежал между ее широко расставленных ног. Туфли она скинула на пол, и сейчас мягкой ступней придавила спину прикованного мужчины к постели.

- Вот это — твое место — под моими ногами.
- Да, Госпожа!
Она легко сошла с кровати и замерла у скинутых на пол мелочей. Присела на корточки и взвесила в руке сорокахвостый ременной флоггер. Хорошая и добротная вещь из настоящей кожи ручной работы от мастера Валаха. Но именно потому что от мастера — не подходила для наказания - только для разогрева. Покачав головой, она отложила его в сторону — так же, как и стек. Наказание — чистая боль. А вот обрезок толстой резиновой скакалки с утяжеленной рукоятью — то, что требовалось, чтобы наказать, а заодно проверить самоуверенного нижнего на силу характера. Или же сбить спесь, если эта самая сила лишь плод чужого богатого воображения.

Постель чуть заметно прогнулась под ее весом. Она вновь встала над нижним.
- Я буду наносить удары, ты — считать их вслух. Если сбиваешься — пять ударов онимаем.
- А сколько их будет всего, Госпожа? - уточнил он.
- Достаточно, чтобы я получила удовольствие. Ведь ты же этого хотел, не так ли?
Она села ему на спину, а потом почти легла на него, крепко сжимая бедрами его бока, шепнула тихонько:
- Если ты меня остановишь...
- Я помню, Госпожа, - как-то слишком весело отозвался он.
«Что ж — посмотрим!» - она с какой-то неожиданной от себя самой нежностью провела вдоль его позвоночника и решительно встала — наказание и проверка на силу. Все сразу. Первый же удар оставил на спине не просто красную полосу — на поверхности кожи мелкими капельками выступила кровавая роса. Края руюца почти сразу же налились багровым цветом. Нижний вскрикнул и сквозь стиснутые зубы выплюнул:

- Раз!
Свист рассекаемого воздуха — удар.
- Два.
- ТРИ!
-ЧЕТЫРЕ!
Его тело дергалось, словно от судорог, то иде ло натягивались цепи, руки сжались в кулаки.
- Пять!
- Шесть!
После десятка ударов, Домина остановилась. Не имея возможности померить пульс на запястьях, села сверху, просунула руку ему под грудь, ощущая кожей его вспотевшее тело, расположила ладонь напротив сердца и прислушалась к темпу и частоте ритма.

Часто дышавший мужчина под весом ее тела расслабился, быстро бившееся сердце чуть замедлилось.
- Госпожа, я мокрый весь — чувствую — вы сейчас запачкаетесь.
- Я уже запачкалась, - усмехнулась она, вставая. - Это далеко не финал.
- Оу! - разочарованно выдохнул он.
- Ты можешь...
- Нет! Не могу! Иначе себя уважать перестану!
- Хорошо, продолжим! - с веселоой злостью сказала она.

Он сбился на двадцать втором ударе. Попытался по ее требованию отнять от получившегося числа пять и снова сбился.
- Семнадцать! - поправила Домина.
Его спина была в багровых синяках. Следы от первых ударов уже начали наливаться синевой. Из-за того, что тело непроизвольно дергалось и извивалось, пытаясь уйти от обжигающих прикосновений, на ребрах четко отпечатались захлесты.

- Мне прекратить?
Он глухо застонал.
- Не слышу! Громче!
- Нет!
Она присела на постель, рядом с его головой и заглянула в залитое слезами лицо.
- Ты не мазохист.
- Я знаю, Госпожа.
- Почему ты на это согласился?
- Потому что это — мечта. Я с детства мечтал.
- О таком?
- Нет, просто принадлежать властной женщине, исполнять все ее приказы, доставлять удовольствие. Ее игрушкой быть, псом, который за ней доедает объедки. Из рук ее кушать. Много о чем. На сайте обычно не слушают, прерывают — никому не интересны хотелки нижних.

- Глупости! Чтобы получился настоящий тандем, эти «хотелки» не мешало бы тщательно изучить. Кстати, очень экономит время при знакомстве — сразу понятно становится, если это не твой человек.

- А я — Ваш?
Он пытался незаметно вытереть лицо о простыни и, смущаясь, шумно хлюпнул носом.
- Наверное, не подхожу? Слишком слабый, да? - по своему истолковал он молчание Домины. - Это не так! Вы продолжайте — я потерплю. Это все не я — это тело. Оно меня не совсем слушается.

- Тшшш, - она мягко прикрыла пальцами его рот. -Все хорошо. И ты подходишь. Даже очень.
Верхняя улыбнулась и наклонилась к его лицу, мягко прикасаясь к коже губами, убрала застывшую на подбородке слезинку.
- Я сейчас скажу очень неправильную и не фэмдомную вещь, - с улыбкой предупредила она. - Но! Только один раз!
- Я понял, Госпожа.
Он улыбался. И пусть ей было видно лишь одну половинку его лица — это была очень искренняя и счастливая улыбка.
- Ты победил!
- Не понял! Госпожа! - почти сразу же поправился он.
- Не важно! - звонко рассмеялась она. - Не важно. ТЫ— МОЙ!