Йохан в ТруДесятом Царстве

Мамаша была на столько увлечена своей новой ролью, что ничего вокруг себя не замечала. Но... «сколь веревочка не вейся, а совьешся ты в петлю». В тот злосчастный день сорвалось заседание благотворительного общества «Сабы за Мораль и Порядок», по причине безвременного ухода из жизни председательницы оного общества. Бедняжка не рассчитала сил и в каком то из вертепов насмерть подавилась членом заезжего чернокожего садюги. Достоверная история была известна лишь узкому кругу посвященных, но маман в него входила. Член принадлежал отнюдь не садюге, а его бордосскому догу, потому то исход и оказался летальным. Зверюга кусалась, и не давала оттащить себя от жертвы, пока не кончила. Так что домой маман возвращалась далеко не в лучшем расположении духа. Она дергала за шнурок дверного колокольчика уже третий раз, но никто не открывал. Пришлось лезть в сумку за ключами и открывать дверь самой. В доме было тихо. Ни шума работающего пылесоса, ни грохота кастрюль и сковородок из кухни. Ничего, что могло бы хоть как-то оправдать поведение этой «мерзкой сучки». Не было ее и в подвале, хотя дверь туда оказалась открыта. На втором этаже было все так же тихо, и мамаша двинулась выше. Из комнаты Прохора слышалось какое-то сдавленное мычание.

Она рывком распахнула дверь и замерла на пороге..
Прохор был распялен на кровати в сетчатых чулках и стрингах, гувернантка восседала на нем сверху и пихала ему в рот футуристический зеленый страпон. На утренние известия о смерти председательницы эта картина легла как стакан водки на литр пива.

Заперев Прохора в комнате маман пинками загнала гувернантку в подвал и заметалась поднимая все свои связи.
Это был самый разгар Голодного Бунта. Алексей Викентич был всецело занят на подавлении, но его попросили очень уважаемые люди, так что пришлось отвлечься на пару часов. Сорок минут он провел в подвале. Не известно что именно он там делал, но выставив гувернантку за дверь, он выразил полную уверенность в том, что она будет молчать. После чего посоветовал хозяйке дома обо всем забыть, и предложил Прохору вступить в ряды, причем сразу своим адъютантом. Адъютант был нужен давно, а о кандидатуре лучше (с таким то крюком) и мечтать было трудно.

На том и порешили. Взяв смену белья и пару бутербродов Прохор отбыл с начальством прямо к баррикадам.

Прохор дополз, вцепился Яге в ногу и стал ее целовать.
- Не губите, Яга Вавиленовна, все скажу, только сжальтесь над бедным адъютантом.
- Ну - Яга выдернула из рук адъютанта ногу и капризно поджала губы - И где он?
- В Лондоне.
Выдохнул Прохор.
- В Лондоне??
Яга округлила глаза.
- В Лондоне.
Прохор заулыбался.
- Это там где, дожди, туманы и дрянная еда?
- Да.
Прохор заулыбался еще шире.
- А как же мои пирожки? - Подбородок у Яги подрагивал, глаза начали становиться влажными, даже бант на ее шляпе как-то уныло поник. - Я тоже в Лондон хочу-у-у!

Волна невыносимой, не женской даже, а какой-то детской, обиды накрыла ее. Неконтролируемые слезы потекли по румяным щекам, ноги стали ватными, Яга начала оседать, и наверное свалилась бы, но вовремя подскочивший Кот ее подхватил. Оторопевшие Прохор и Йохан глупо таращились на сгибающегося под тяжестью обмякшего тела товарища.

- Помогайте, идиоты.
Сдавленно прошипел Кот.
Втроем они донесли Ягу до спальни и уложили на кровать. Кот пытался подоткнуть ей под голову подушку, но Яга отшвырнула ее и зарыдала пуще прежнего. Попятились к выходу. На пороге замерли, Яга за блажила особенно сильно, стала сучить ногами и махать на них рукой. Прикрыв дверь спальни они, стараясь не дышать, вернулись на веранду.

Вечерело, Не присаживаясь выпили остатки наливки. Кот ушел на кухню разогревать борщь, Жрать после всех этих волнений хотелось неимоверно. Йохан помогал ему мыть посуду, адьютанта отправили поливать кактус. Чтобы не тревожить Ягу накрыли на веранде. Под борщь Кот притащил самогона. Отказываться никто не стал.

- Так что там с Господином Полковником, что за история с Лондоном? Вы же у нас невыездные.
Спросил Кот, Перевешиваясь через стол и наполняя адьютантский стакан.
Прохор выпил расcтегнул верхнюю пуговицу кителя, и стал рассказывать.
- В последнее время затихли наши контрабандисты. Причем денег как заносили, так и заносят, а потоки сократились раза в четыре. На черном рынке цены до небес выросли, а товара нет. Ну начальство то довольное ходит, и материальное положение хуже не стало, и на верх об успехах можно рапортовать. Дескать почти всю завозную похабщину истребили да искоренили. Сверху само собой полнейший восторг и одобрение, медальки да премии выписывают. В общем охуеть как все нарядно. Но ты же Алексея Викентича знаешь, он хоть и полковник, но связь с реальностью никогда не терял, суровый профессионал. Так вот он, когда эта петрушка началась, сразу забеспокоился. Чую говорит недоброе. С чего это шакалам заносить нам просто за так? Какие-то новые схемы мутят. А тут как раз очередной расчетный период подошел. И ведь где встречу назначили мерзавцы!

- Где?
Спросил Кот, зажевывая самогон пирожком.
- В «Голодной Сабе»!
Кот чуть не поперхнулся. Уж ему ли было не знать. С тех пор как Витторио Еруслановичь соизволил время от времени там отобедывать, столик в «Голодной Сабе» нужно было заказывать приблизительно за год, и это не смотря на то, что любое блюдо стоило там, как пол родины. Борщь тем временем закончился. Йохан, что бы не нарушать интимность сложившигося момента и не отвлекать Кота, собрал лишнюю посуду и унес на кухню. Когда вернулся, Кот обрезал сигары. Первую вручил адьютанту, вторую Йохану, третью пристроил у себя во рту. Когда он успел сменить розовый ошейник на солидную черную бабочку захмелевший Йохан упустил, но с бабочкой и сигарой Кот выглядел внушительно. Расположились в шезлонгах. Фуражку с черепом Прохор Лаврентич положил на балюстраду, отипугивать комаров. Кот зажег длинную спичку и дал ему прикурить.

- Благодарствую.
Прохор пыхнул сигарой и продолжил.
Приезжаю, я в прошлый понедельник на службу....

- Где??
Алексей Викентич недобро прищурился и обернулся на входящего в кабинет Прохора.
- Хорошо, через пол часа.
Сказал он в трубку, а потом Прохору.
- Подгоняй машину ко входу.
Не успел Прохор подъехать, как из дверей Конторы вышел Господин Полковник. Сел на заднее сиденье. Передал Прохору металлический кейс..

- «Голодную сабу» знаешь?
- Так точно, Господин Полковник.
- Поехали. Не спеша. Без мигалки.
Ехать было не долго. По дороге шеф молчал, о чем-то думал. Приказал припарковаться в стороне от входа. Минут пять молча сидели в машине. Потом Алексей Викентич одел фуражку и сказал,

- Бери кейс, пойдешь со мной.
Прохор постарался скрыть свое удивление, на такие встречи его еще с собой не брали, но сразу проникся важностью момента и оказанным доверием. У входа их ждал швейцар, поздоровался, провел внутрь и передал слащавого вида администратору. Тот сопроводил их в отдельный кабинет. Сели лицом ко входу. Тут же появился официант, принес меню.

- Напитки какие-нибудь желаете?
- Принеси ка виски, мне и этому офицеру.
Официант скрылся за дверью. Вернулся с подносом, поставил на стол два стакана, графин с виски и вазочку со льдом. Налил на два пальца, посмотрел на лед, но Алексей Викентич сделал жест рукой, вали мол отсюда. Шеф залпом выпил свой виски, налил еще, одобрительно посмотрел на едва пригубившего Прохора, и расслабленно откинулся на спинку кресла.

- Не дрейфь, Прохор, твое дело маленькое, сиди, сотри, молчи, слушай. В остальном действуем по обстановке.
- Я все понял, Господин Полковник.
- Вот и славно.
И тут появились контрабандисты. Дверь широко, но плавно распахнулась, и..
- Буэнос Диас, Господин полковник!
На стол шлепнулся увесистый пакет с ассигнациями, и говоривший вплыл в кабинет. Это был среднего роста и неопределенного возраста дядька, в казаках, шелковых черных шароварах и алой косоворотке, подпоясанной черным витым шнуром с красными кистями. По правую руку к его поясу была приторочена плеть, а поверх косоворотки возлегала толстенная золотая цепь, свисавшая почти до пупа. Лицом он был бледен, копна светлых волос стриженых под горшок бала перехвачена повязкой из черного платка, вислые усы окоймляли растрепанную редкую бороденку. Губы его были сложена в широкую радостную улыбку, а глубоко посаженные, почти бесцветные, глаза оставались пустыми и холодно льдистыми. Тень тревоги и недоумения мелькнули в них, когда он увидел Прохора, но дядька моментально взял себя в руки

- Хуш келепсис.
Ответил Алексей Викентич, поднимая стакан.
- Ну и как вам тут?
Алексей Викентич окинул кабинет внимательным взглядом, будто до сих пор не видел окружающего великолепия.
- На мой вкус через чур помпезно. Мне вот интересно, Палмер, с чего ты вдруг взялся понты колотить?
- Хороший понт дороже денег.
имя отклонено модератором, 10-06-2016 в 14:01
Сварливо ответил обладатель красной косоворотки. Второй контрабандист тяжело вздохнул. Ага. Их тоже было двое. Второй, угрюмый жлоб за два метра ростом, косая сажень в плечах, удивительным образом терялся на фоне Палмера, и до этого никак не проявлял своего присутствия. Был он все в тех же казаках, вот только штаны у него были кожаные, на широком ремне блестела пряжка с шестиконечной звездой, бугрящийся мышцами торс обтягивала черная майка с портретом Витторио Еруслановича и надписью «Самый вежливый доминант», платок был повязан на шее, а жесткий ежик коротко стриженных темных волос накрывала блестящая мотоциклетная каска, ремешки которой были туго затянуты под подбородком. Прохор догадался, что это Безбашенный Кран, правя рука Палмера и его бессменный телохранитель. Тут снова возник официант. Палмер изобразил оживление.

- Кваску едреного с хреном не желаете?
Алексей Викентич, который так и не поставил стакан с виски на стол, глянул на Палмера сквозь янтарную жидкость.
- Нет пожалуй.
- А нам с коллегой организуй, любезный, да блинков с тешкой.
Алексей Викентичь кивнул Прохору на пакет с деньгами. Тот раскрыл кейс и стал аккуратно перекладывать туда содержимое пакета.
- Пересчитывать не будете?
Ухмыльнулся Палмер.
- А надо;?
Алексей Викентич поднял правую бровь.
- Так деньги счет любят, а ну как я ошибся да больше дал?
- Больше не меньше, мы не обидимся. Ты что суетный то такой стал? Что происходит? Не держи в себе, расскажи все как есть, облегчи душу.

- А что происходит? Ничего не происходит.
- Вот это меня и тревожит.
- Ну мы мы типа того что как бы договора с поставщиками перезаключаем, Переговорный процесс, обсуждение деталей... Так что не тревожтесь Господин Полковник, скатайтесь лучше куда-нибудь, отдохните, расслабьтесь. Кстати, чуть не забыл.

Палмер запустил руку за ворот, выудил оттуда плотный белый конверт и протянул Алексею Викентичу. Тот повертел его в руке, дождался когда прохор уложит последнюю пачку денег и, так и не открыв, кинул конветр в кейс. Внимательно набльдавший за контрабандистами Прохор заметил как у Палмера еле заметно дернулся уголок рта.

- Ну ты бы, Палмер, не тянул с типа того что как бы договорами. А то свято-место пусто не бывает. Переговорным процессом увлечешься, да и не заметишь как найдуться желающие в реальных делах тебя подвинуть.

Алексей Викентичь встал, одел фуражку. Прохор последовал его примеру.
- Это угроза, Господин Полковник?
- Отнюдь. В данном случае мои слова носят строго рекомендательный харрактер?
Алексей Викетичь двинулся к выходу. Подхватив кейс Прохор последовал за шефом. В дверях тот обернулся, сказал;
- Адиос мучачос
И вышел не дожидаясь ответа....

...По дороге заскочили в «Свирепого Колобка», нормально поесть. Пока обедали шеф молчал, а за десертом вытащил из кейса конверт. В конверте оказался билеты в Лондон на матч Лиги Чемпионов и разрешение на выезд по линии Министерства Тематической Культуры. Я честно сказать недоумевал, чем нам это поможет, сидел пялился в бумажки как дурак, а Алексей Викентич уже разрабатывал план оперативных мероприятий.

- Ну так — Сказал Кот - От Алексея Викентича ни что не утаится, на то он и Полковник.
- Истинно так — Подтвердил Прохор Лаврентичь — Профессионал.
- Оперативные мероприятия шеф решил вести сразу по двум направлениям. Для начала позвонил Удавкину, и попросил потрясти мелкую уголовную шушеру. Вдруг кто что слышал или видел. Ты же в курсе, в конторе не сильно любят помогать коллегам из других отделов без особой необходимости, но Удавкин Господину Полковнику был должен. Когда случился Голодный Бунт всем стало не до сбора мзды. Тут то Алексей Викентичь и сделал Удавкину предложение, от которого тому не возможно было отказаться, сказал, что в виду сложной обстановки отдаст моторчик для фак-машины без оплаты. Удавкин понимал, что с него спускают форменные штаны и сажают на анальный крюк, но брать лопату и откапывать кубышку его жаба душила. Он согласился.