«Это были не бытовые избиения, а садизм»: Оксана Шалыгина о жизни с Петром Павленским
ИСТОРИЯ ПРО ПАЛЕЦ БЫЛА САМОЙ ШОКИРУЮЩЕЙ В ВАШИХ ИНТЕРВЬЮ. ЕЁ И ТОГДА МНОГИЕ
ВОСПРИНЯЛИ КАК ПОДСПУДНОЕ НАСИЛИЕ, КОТОРОЕ В ВАШИХ ОТНОШЕНИЯХ СЧИТАЛОСЬ НОРМОЙ.
НО ВЫ ПРЕПОДНОСИЛИ ЕГО КАК ДОБРОВОЛЬНЫЙ ПОСТУПОК. СЕЙЧАС ВЫ ГОВОРИТЕ, ЧТО
ПАВЛЕНСКИЙ ТАК ИЛИ ИНАЧЕ ПОТРЕБОВАЛ ОТ ВАС ЭТУ ЖЕРТВУ.
Он мне поставил условие, на которое я согласилась. Полгода мы не были вместе,
и я хотела вернуться. Он не принимал меня просто так, было недостаточно того,
что я осознала, что поступила неправильно, страдала без него, без детей,
которых он забрал у меня, не давал с ними видеться. Он всё время мне говорил:
«Ты должна восстановить связь». Мы встречались каждый вечер, он
говорил: «Я хочу, чтобы мы жили вместе, но я не могу тебя так принять,
ты нарушила связь между словом и делом и можешь только действием каким-то её
восстановить».
Я думала каждый день, просто изводила себя. Потом меня осенило: якудза! Стала
читать в интернете, что предательство можно смыть только кровью, и эта идея
сходилась с тем, как мы жили: нужно совершать отчаянные поступки, нужно быть
крутым. Мне было плевать на своё тело. И только сейчас я понимаю, что на самом
деле сделала с собой, — я действительно отрубила часть себя и, пусть и
символически, отдала её другому человеку. Пётр очень гордился этим, говорил,
что это метка на всю жизнь: любой мужчина увидит, что это было сделано ради
него.
ВЫ ЖИЛИ В СКВОТЕ, НАСИЛИЕ ПРОИСХОДИЛО ТАМ. БЫЛИ КАКИЕ-ТО ЛЮДИ, КОТОРЫЕ
ПОДОЗРЕВАЛИ, ЧТО У ВАС ПРОИСХОДИТ?
Однажды он меня ударил в метро. Я не услышала его вопрос, и он так сильно меня
пихнул, что я наступила на Лилю, она заплакала. Он, не обращая внимания на
то, что она плачет, продолжал на меня наступать. Я взяла Лилю на руки, но его
это не остановило. Ко мне подошёл мужчина и спросил: «У вас всё
нормально?» И я ответила «да», хотя было очевидно, что всё
ненормально.
О садизме в сквоте никто не знал. Мы изображали идеальную пару. Но как мне
сейчас говорят люди, которые уже прочли книгу, мои самые близкие друзья, им и
раньше хотелось от Петра дистанцироваться, казалось, что с ним что-то не так.
И когда они прочитали книгу, поняли: «А! Вот, что с ним не
так».
В ВАШИХ ПАРНЫХ ИНТЕРВЬЮ ВСЕГДА СОЛИРУЕТ ПАВЛЕНСКИЙ, ВАМ ЕДВА УДАЁТСЯ ВСТАВИТЬ
ПАРУ СЛОВ, ДАЖЕ КОГДА ВОПРОСЫ АДРЕСУЮТСЯ ВАМ НЕПОСРЕДСТВЕННО.
Когда ты столько живёшь в стрессе, постоянном страхе и чувстве вины, у тебя
вообще не работает мозг. Хватает тебя только на какие-то текущие дела. Пойти,
забрать, привести. Когда у тебя есть цель, ты пытаешься достичь её, как
робот. Даже когда мне давали слово, мне нечего было сказать. У меня не было
своих мыслей вообще. Когда мы расстались, я садилась и гуглила: «Как
научиться думать». Вот оно, состояние загнанного человека. Я думаю, что
это его Шаламов описывал в своих рассказах. Человек, который просто замер,
заморожен, у него вообще ничего не происходит, никакого анализа, ничего.
КАК БЫ ВЫ ОПРЕДЕЛИЛИ СВОЮ РОЛЬ В АКЦИЯХ, КОТОРЫЕ ВЫ ПРОВОДИЛИ С ПАВЛЕНСКИМ. ВЫ
БЫЛИ МЕНЕДЖЕРОМ ЕГО ПРОЕКТОВ ИЛИ КЕМ?
У меня было расщепление сознания. Мы жили в двух параллельных реальностях. В
первой я была глупая дура, которая вообще не понимает, о чём говорит. Всё,
что она говорит, — полная фигня, она ничего не знает, не понимает, её нужно
заставлять, контролировать и унижать, держать в узде. Во второй я уважаемая
соратница, подруга, любовница. Когда ему была нужна вот эта моя часть, он
включал меня. (с)
Из интервью Wonderzine
2020-11-06 в 18:21
3 просмотров 497
