Ночной дожор
У меня бутеры с красной рыбой... ммммм...
Макс Фрай о любви и кофе
Эспрессо — это жизнь. Горчит, но бодрит. Первый глоток может показаться
невкусным, но, допив чашку, всегда захочешь еще одну. А на еще одну чаще
всего не хватает времени.
Капучино — это влюбленность. Сначала терпко, потом сладко и легко, а на
поверку — все та же жизнь. Но моменты, когда сладко и терпко, — самые лучшие.
Кстати, всегда можно просто съесть пенку и не пить, но это мало кому приходит
в голову. Видимо, дело все-таки в сочетании.
Латте — это мечты, эспрессо, разбавленный молоком надежды, и пенка, помните,
да? Та самая пенка, которая бывает в капучино. Но нет корицы, нет той
терпкости, которая позволяет прочувствовать момент.
Еще есть мокко — кофе с горячим шоколадом. Мокко — это меланхолия. Густая и
тягучая. Но даже в мокко есть молоко. И сладость, та, которую не найдешь в
эспрессо, например. Ее и чувствуешь не сразу, и каждый раз не очень понимаешь,
почему заказал именно его. Только потом вспоминаешь, в тот самый момент,
когда становится сладко.
Айриш, кофе по-ирландски, — страсть. Где-то там, на самом дне, обжигающий
алкоголь. Можно перемешать, тогда он практически не чувствуется, если кофе
приготовлен правильно, конечно. Но он там все равно есть, и все равно
неизбежно пьянеешь. Кстати, да, хуже плохого эспрессо может быть только плохой
айриш.
И ристретто. Ристретто — это смерть. Это когда вся жизнь — одним глотком.
Выпиваешь, просишь счет и уходишь. Обычно так.
— А любовь? Настоящая любовь?
— Настоящая любовь — это кофе, который варишь дома с утра. Свежемолотый,
желательно вручную. С корицей, мускатным орехом и кардамоном. Кофе, рядом с
которым надо стоять, чтобы не убежал, иначе безнадежно испортится вкус. Надо
проследить, чтобы он поднялся три раза, потом налить ложку холодной воды в
джезву, подождать пару минут, чтобы осела гуща. Кофе, который наливаешь в
старую любимую чашку и пьешь, чувствуя каждый глоток, каждый день. Наслаждаясь
каждым глотком.
© Макс Фрай, «Кофейная книга»
2015-12-27 в 22:14
просмотров 990
