Виктор Гюго, "Человек, который смеется"

Если женщина и грех одно и то же, как утверждалось на каком-то вселенском соборе, то никогда еще женщина не была до такой степени женщиной, как в те времена. Прикрывая свое непостоянство очарованием, а слабость - всемогуществом, она никогда еще так властно не заставляла

прощать себя. То, что Ева сделала из плода запретного плод дозволенный, было ее падением, зато ее торжеством было превращение дозволенного плода в плод запретный. В восемнадцатом веке женщина не допускает в свою спальню

супруга. Ева запирается в эдеме с сатаной. Адам остается по ту сторону райских врат.