А архив
---
Теплые струи дождя

Моя судьба держалась на волоске! Что ответит соседка по даче, как отреагирует? Я смиренно ждал ее приговора.
А день был крайне хорош для сантиментальных бесед, потому что с утра накрапывало, потом лило как из ведра, потом опять накрапывало. В итоге, мокрые поручни на террасе. Внизу бесконечные мелкие лужи, в которых вымытая трава. И конечно, дождливое настроение.

Мы стояли на веранде большого деревянного дома, куда приезжал раньше на все лето детский сад, но сейчас было тихо и пусто. Новый хозяин попросил нас приглядывать за участком, вот мы и приходили сюда время от времени. Особенно в плохую погоду, когда огородные дела не поделаешь.

- Если я скажу напрямую свое мнение, от этого что-нибудь изменится?
Таня поймала меня врасплох своей откровенностью - я ожидал похвалы.
Она работала учительницей литературы, поэтому приезжала в Белоостров только на лето, как и я. Постоянно обитал здесь лишь ее муж Андрей, который был сейчас на работе.

Мое затянувшееся молчание вынудило ее продолжить:
- Ты ведь все-равно не бросишь писать, даже если порекомендую тебе больше этого не делать!
Услышать такое от женщины с образованием филолога, это знаете-ли как отправиться на гильотину! Но я внутренне собрался и сделал по-ковбойски непробиваемое лицо.

- Посмотрим... Ты говори, не стесняйся! Редакторы в литературных журналах, когда у них спросишь причину отказа, молчат как рыбы.
- Потому что они ожидают увидеть художественный текст, а не заумную статью в жанре научной фантастики... Я бы на твоем месте, когда нечем заняться, лучше бы разгадывала кроссворды или слушала музыку.

Что тут сказать? Я два месяца писал "Сторожа Галактики" именно в электричках, а сегодня начал повесть с названием "Вертолет"
- Знаешь, давай поговорим лучше о Блоке! - срулил я поскорее на другую литературную тему, которая мне тоже нравилась.
- О блоке НАТО? - шутя переспросила Таня.
- Нет, я про Сашу Белого... пардон, про Сашу Блока, о котором мы разговаривали в прошлый раз. Помнишь его стихотворение "В Дюнах"?

- Хорошо, давай разберем вместе, если тебе там чего-то неясно! - ответила собеседница, стоя ко мне по-прежнему вполоборота и глядя, как стекают с карниза струйки воды

- Мне показалось, там какое-то мудреное начало, совсем непоэтическое!
- Разве?
- Я не люблю пустого словаря, любовных слов и жалких выражений: "ты мой", "твоя", "люблю", "навеки твой". Я рабства не люблю.
Таня улыбнулась и наконец-то посмотрела в мою сторону:
- А чего странного! Герой отвергает категоричные обеты и клятвы, которые влюбленные дают, совершенно не думая: "твой" да еще "навеки"!.. Смахивает на "ты мой раб".

Ого, я бы не отважился провести вслух такую интересную параллель! Но оказывается, молодой женщине с гуманитарным дипломом это даже к лицу. Тонкие руки, длинные волосы, врожденная интеллегентность дают ей право обсуждать любые щекотливые вопросы.

- Между прочим, автор в своей личной жизни соблюдал такие же принципы! - добавила негромко Таня. - Он восхищался супругой, называл ее Прекрасной Дамой, но считал, что физическая близость – помеха близости духовной. А она мечтала о женском счастье и была вынуждена искать его с другими.

- Ну да, с Сашей Белым.
- С Андреем Белым. Таким же символистом, как и Блок.
Она замолчала, поправляя обеими руками зеленый капюшон, откинутый на спину. Симпатяга и умница, повезло соседу по даче с женой!
Наступившая пауза заставила меня прочесть еще один отрывок:

- Так думал я, блуждая по границе
Финляндии, вникая в темный говор
Небритых и зеленоглазых финнов.
Стояла тишина. И у платформы
Готовый поезд разводил пары.
И русская таможенная стража
Лениво отдыхала на песчаном
Обрыве, где кончалось полотно...

- Браво, браво! - прервала моя собеседница. - Спрашивай, где и чего неясно, а стихотворение я помню наизусть.
- По этому куску никаких вопросов. Просто, знакомые места - красиво описаны.
- Да, пожалуй... Если не считать, что станции "Дюны" уже давно нет и граница далеко не там... А где у тебя вопросы по тексту?
- Дальше... "Там открывалась новая страна и русский бесприютный храм глядел в чужую, незнакомую страну..."
- Признаться, мне и самой неясно, почему русский храм бесприютный.
- Ладно, тогда пойдем еще дальше. "Так думал я. И вот она пришла и встала на откосе. Были рыжи ее глаза от солнца и песка, и волосы, смолистые как сосны"... Он что-ли сравнивает Финляндию с девушкой, строит аллегорию?

Таня взглянула на меня, как на сумасшедшего, улыбнулась и театрально закатила глаза вверх:
- Такого анализа еще никто не делал, ты войдешь в историю!.. Но увы, герой встретил нормальную живую девушку, пришедшую зачем-то, по своим делам, на станцию Дюны. Смотри, как блестяще написано:

Пришла. Скрестила свой звериный взгляд
С моим звериным взглядом. Засмеялась
Высоким смехом. Бросила в меня
Пучок травы и золотую горсть
Песку. Потом — вскочила
И, прыгая, помчалась под откос...
Я гнал ее далеко. Исцарапал
Лицо о хвои, окровавил руки
И платье изорвал. Кричал и гнал
Ее, как зверя, вновь кричал и звал,
И страстный голос был как звуки рога.
Она же оставляла легкий след
В зыбучих дюнах, и пропала в соснах...

Таня умела читать стихи по-настоящему!
С веранды открывался до чертиков знакомый пейзаж: коричневые сосны, окружавшие территорию, и небольшая площадка, осыпанная темно-рыжей хвоей. Примерно такие места и описывал поэт, но с важным добавлением - у него были еще и дюны. А главное, была девушка, с которой он соревновался в "звериности взгляда" и которую он, интеллегент из столицы, не сумел догнать:

И я лежу, от бега задыхаясь,
Один, в песке. В пылающих глазах
Еще бежит она — и вся хохочет:
Хохочут волосы, хохочут ноги,
Хохочет платье, вздутое от бега.
Лежу и думаю: Сегодня ночь
И завтра ночь. Я не уйду отсюда,
Пока не затравлю ее, как зверя,
И голосом, зовущим, как рога,
Не прегражу ей путь. И не скажу:
Моя! Моя!
И пусть она мне крикнет: Твоя! Твоя!

Кажется, Таня тоже прокрутила в голове эти строчки, потому что негромко произнесла:
- Неужели ты всерьез усмотрел тут парадигму, что российский двухголовый орел хотел изнасиловать девочку-Финляндию, но не смог, и мечтает теперь о реванше!

Ирония переходила всякие границы, но что я мог ответить? Таня в общем-то правильно развила мою мысль про аллегорию. Просто я не успел сделать в уме все логические ходы, она меня опередила.

- Не филолог, могу ошибаться! - попробовал я на всякий случай найти оправдание.
- Оба вы не филологи, хоть ты, хоть Андрей! - вздохнула моя собеседница.
Андрей был ее мужем, с которым у Тани были непростые, можно сказать натянутые отношения.
- Пружина стихотворения в том, что девушка наверняка мечтала, чтобы герой ее догнал и выпорол! Но не хотела поддаваться и тем более отдаваться любому встречному, - добавила она, глядя на танцующие по лужам нити дождя - ливень заметно усилился за время нашего разговора.

Вместо болтовни, мне надо было посмотреть смело в ее глаза и сказать что-нибудь твердое, мужское, но язык прилип к небу, а взгляд предательски косился в сторону. Полный идиотизм! Я в коем веке услышал то, о чем давно мечтал мастурбируя в кровати, но оказался совершенно к этому не готов.

Руки собеседницы, как и ее хорошенькое, слегка курносое лицо, даже волосы на капюшоне, были дьвольски возбудительны.
- Ах, вот что! И многие девушки об этом мечтают, как их отличить от остальных? - выдавил я наконец уместное для возникшего разговора выражение.

- Много... Но чтоб увидеть, надо перестать думать о Вселенной и оглядеться вокруг.
- Это верно. Мы обсуждаем почему-то любой предмет в масштабе Галактики, даже если банально коротнули провода или засорилась канализация...

Таня не дослушала. Она раскрыла зонтик и сбежала по деревянным ступеням, едва не упав. Получается, она тоже волновалась.
Вскоре ее легкая куртка и джинсы исчезли в честоколе сосен.

Что я извлек из этой истории? Пока всего лишь посмотрел в интернете, как заготавливать ивовые розги. Потому что спешить некуда - будет новая встреча с Таней и новый разговор.

А еще я вычитал, что хорошему доминанту нужен для солидности вертолет. Никак нельзя ему без вертолета.