Игорь Губерман

Мое любимое тут сохраню

Не в силах жить я коллективно: по воле тягостного рока мне с идиотами противно, а среди умных — одиноко

Люблю людей, и по наивности, открыто с ними говорю. И жду распахнутой взаимности, а после горестно курю…

За радости любовных ощущений, однажды острой болью заплатив, мы так боимся новых увлечений, что носим на душе презерватив

То плоть загуляет, а духу не весело, То дух воспарит, ну, а плоть позабыта, И нет ни гармонии ни равновесия, то чешутся крылья, то ноют копыта!

Будущее — вкус не портит мне,
мне дрожать за будущее лень;
думать каждый день о черном дне —
значит делать черным каждый день.

Я устал, надоели дети,
Бабы, водка и пироги.
Что же держит меня на свете?
Чувство юмора и долги.

Обманчива наша земная стезя,
Идешь то туда, то обратно,
И дважды войти в одну реку нельзя,
А в то же говно — многократно!

Пришел я к горестному мнению,
От наблюдений долгих лет:
Вся сволочь склонна к единению,
А все порядочные — нет.

Душа порой бывает так задета,
что можно только выть или орать;
я плюнул бы в ранимого эстета,
но зеркало придется вытирать.

Безгрешность в чистом виде — шелуха…
От жизненного смысла холостая…
Ведь нравственность, не знавшая греха…
Всего лишь неудачливость простая…

Не зря я пью вино на склоне дня,
Заслужена его глухая власть;
Вино меня уводит в глубь меня,
Туда, куда мне трезвым не попасть

Мы делим время и наличность,
мы делим водку, хлеб, ночлег,
но чем отчётливее личность,
тем одиноче человек.

Давно уже две жизни я живу,
одной — внутри себя, другой — наружно;
какую я реальной назову?
Не знаю… мне порой в обеих чуждо…

Добро со злом природой смешаны,
как тьма ночей со светом дней;
чем больше ангельского в женщине,
тем гуще дьявольское в ней.

Зря, когда мы близких судим,
Суд безжалостен и лих,
Надо жить, прощая людям,
Наше мнение о них.

Когда нас учит жизни кто-то,
я весь немею;
житейский опыт идиота
я сам имею.

Когда мы раздражаемся и злы,
обижены, по сути, мы на то,
что внутренние личные узлы
снаружи не развяжет нам никто.

В кипящих политических страстях
мне видится модель везде одна:
столкнулись на огромных скоростях
и лопнули вразлёт мешки говна.

Вовлекаясь во множество дел,
Не мечись, как по джунглям ботаник,
Не горюй, что не всюду успел,
Может ты опоздал на "Титаник"

Днем кажется, что близких миллион,
И с каждым есть связующая нить.
А вечером безмолвен телефон,
И нам, по сути, некому звонить.

Эпическая гложет нас печаль
за черные минувшие года;
не прошлое, а будущее жаль,
поскольку мы насрали и туда.

Когда, глотая кровь и зубы,
мне доведется покачнуться,
я вас прошу, глаза и губы,
не подвести и улыбнуться.

Теперь я понимаю очень ясно,
и чувствую и вижу очень зримо:
неважно, что мгновение прекрасно,
а важно, что оно неповторимо.

Если рвется глубокая связь,
боль разрыва врачуется солью.
Хорошо расставаться, смеясь -
над собой, над разлукой, над болью.