Что ж, ок. Откровенность в обмен на откровенность, или Риббентроп знал своё дело крепко.

01.01.2015.

Сон из двух частей.

1. Пришла ко мне проверка из нескольких структур. Сидят они все (помню троих дам), читают какие-то бумажки, и за одним столом с ними наш бухгалтер. Я, как обычно, смотрю за порядком.

За отдельным столом сидит пожилая полная еврейка небольшого роста, с короткими темными кудрями на голове и глубокими карими грустными глазами. Она на меня смотрит, предлагает диалог. Я спрашиваю: «что вы проверяете?». Она занервничала, но отвечает чётко: «мы заинтересовались вашей ситуацией. У вас работает 7-10 человек, но вы регулярно закупаете оборудование. Либо вы даете неверные данные по персоналу, либо оборудование не используется по назначению. Вот и проверяем». Я её спрашиваю: а вы из налоговой? Она говорит – нет. И называет какую-то структуру, которая не существует. Какой-то департамент чего-то имущества. Видимо, или новый департамент, или новые полномочия у какого-то уже существующего. Дальше она пишет что-то на бумажке и пододвигает её ко мне. Это рекламный постер с предложением отметить новый год в каком-то месте. Оформлен в темных, желто-зелёных тонах плюс текст на этом тёмном фоне (я помню его до мелочей, этот постер), какие-то новогодние елочные шары разных размеров. Постер сложен втрое как книжка-раскладушка. На самом верху, в свободной белой полоске написано округлым детским почерком: «5 тыс.рублей».

Я беру этот постер, читаю информацию. Потом подхожу к бухгалтеру и говорю: «Ей надо дать прямо сейчас 5 тысяч рублей». Бухгалтер почему-то страшно пугается, подрывается со стула и на глазах у всех суетливо лезет в кошелек, доставая оттуда 5-тысячную купюру. Она (купюра) почему-то зелёного цвета. Нет бы сделать это по-тихому, не так явно, думаю я.

Купюра немедленно оказывается в руках пожилой еврейки, и еврейка тут же выходит из помещения, увлекая меня за собой.

Я иду вместе с ней, понимая, что ей что-то от меня нужно. Как только мы оказались на лестничной площадке, я поняла: ей нужна информация.

И я говорю: «У вас недавно погиб муж. Что-то тяжёлое ударило его в лицо, разбило лицо, и повредило полголовы спереди. Это была жуткая смерть. Травма, не совместимая с жизнью. Он был в неволе.». Она начинает истерить. Сначала опирается грудью на перила, а потом сползает на ступеньки и рыдает. Рыдает, рыдает. Садится на ступеньки. Закрывает лицо руками. Слёзы льются через пальцы. Я не знаю, как остановить эту истерику. Ухожу от неё подальше.

2. Часть вторая. Ко мне в этот же сон без стука вторглась М.ь и сказала следующую фразу: «Е.ать. Я зашла, а там сплошной негатив». И тут же ушла. Наутро я поняла, о чем она говорила.

PS. Датировано 01 января. На этот раз это моё, а не моего нижнего. Я вижу намного больше, чем пишу и говорю.